---

Книга погромов: Погромы на Украине, в Белоруссии и европ. части России в период Гражд. войны, 1918–1922 гг.: Сб. документов / РАН. Ин‑т славяноведения, Гос. архив Рос. Федерации. – М.: Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2007. – XXXVI, 996 с., [10] л. ил. 1500 экз.

---

Кажется, дождались. Годы прошли недаром. Российская иудаика работала, росла и выросла в науку. Публикации документов по еврейской истории, в том числе и о погромах, начались давно, еще в раннюю перестроечную пору. Некоторые из таких публикаций мне доводилось рецензировать, другие рецензировали коллеги. Рецензии часто бывали нелицеприятными. Но всегда признавалось, что проходится важный путь — путь ученичества, который необходимо преодолеть. Первые опыты были совсем неумелыми, потом появились более качественные работы, потом — почти профессиональные. И вот перед нами монументальное академическое издание, собравшее документы о погромах Гражданской войны. Издание, подготовленное на том самом уровне, о необходимости которого так долго говорили... Но пока кто-то говорил, другие — делали. Свершилось…

Том, переваливший за тысячу страниц, представляет собой сборник документов по истории погромов 1918–1922 годов на Украине, в Белоруссии и европейской части России. Кстати, все ли знают, что это такое — Украина, Белоруссия и европейская часть России? Вопрос может показаться смешным только на первый взгляд. Статус и принадлежность территорий в годы Гражданской войны менялись не раз и не два. Какое местечко украинское, какое — белорусское, какое — литовское, какое — польское, какое — австро-венгерское, а какое — российское? В каждый конкретный момент ответ, может быть, и был («может быть» — потому, что, к примеру, правительство Белорусской Народной Республики, существовавшей с марта 1918‑го по январь 1919 года, «не могло обеспечить пограничного размежевания с соседними государствами и организовать пограничную службу, поэтому de facto границы БНР не существовали»), но на протяжении пятилетия ответов оказывалось слишком много. В этой связи очень уместна предваряющая сборник «Историко-географическая справка», где подробно расписывается, какая территория в какой момент времени какой статус и какую принадлежность имела, а также под какой властью находилась. Эти так называемые «простые вещи» имеют огромное значение для понимания происходившего. Тем не менее распределение материалов сборника по разделам («Украина», «Белоруссия», «Европейская часть России») дано в соответствии с современной государственной принадлежностью территорий, что и оговорено. Довольно естественно, что львиную долю объема (значительно больше половины) занимает украинский раздел, чуть больше четверти — белорусский.

Основной массив публикуемых документов происходит из еврейских организаций — прежде всего Евобщесткома (244 документа из 364). Кроме того, привлекаются документы, исходящие из органов Советской власти (прежде всего из Наркомнаца — 61 документ, а также из Полномочной комиссии ВЦИК по борьбе с бандитизмом на Западном фронте — 13 документов; из Совнаркома и ВЦИК — 6 и 5 документов соответственно). Довольно активно используются материалы прессы (33 документа). 11 из 364 документов уже публиковались ранее — причем 6 из них, похоже, известны составителям сборника только по этим предшествующим публикациям.

Во введении, помимо описания особенностей погромного движения времен Гражданской войны (в отличие, скажем, от погромов в царской России), имеется специальный раздел об организациях, занимавшихся сбором материалов об этих погромах. Это — важнейшая в источниковедческом плане информация, без которой невозможно сделать выводов о том, как возникали и концентрировались публикуемые документы, как формировались коллекции, а следовательно — и осуществить их анализ в качестве исторических источников. Само внимание составителей к таким вещам свидетельствует, что они разговаривают с читателем на совершенно ином языке, чем тот, который мы всё еще встречаем в подобных изданиях. Составители справедливо определяют сбор показаний о погромах как «проект по устной истории» — хотя слов таких в то время, разумеется, еще не знали. Записывая показания, в которые зачастую сами не могли до конца поверить, считая их преувеличенными, члены комиссий выполняли работу, осознанную лишь много десятилетий спустя.

Особо выделено «Археографическое предисловие», в котором, в числе прочего, оговорены и принципы воспроизведения документов (совсем непростые — например: «Материалы фонда при подготовке к публикации подверглись исторической и археографической реконструкции»), и принципы их отбора для публикации.

Существенно облегчают работу со сборником именной и географический указатели, хотя и жаль, что они отсылают только к страницам основного текста, игнорируя примечания. Географический указатель аннотирован (т. е. про топоним говорится, что это — деревня, село, местечко или город, какого уезда и какой губернии), а именной — нет. Это, в общем, понятно: характер материала таков, что основную долю персоналий составляют погромщики и жертвы погромов; и те, и другие — люди совершенно не известные, простые обыватели, доступные сведения о которых ограничиваются имеющимися в самих публикуемых документах. В такой ситуации аннотированный указатель не имеет смысла. Справки же о тех, о ком их дать возможно, имеются в примечаниях. В примечаниях даны и сведения об исторических реалиях, а также прокомментированы встречающиеся в документах ошибки.

Этот труд, без сомнения, даст принципиально новый импульс изучению не только погромного движения в годы Гражданской войны, но и изучению самой войны, ее, если так можно выразиться, повседневности, частью которой эти погромы являлись. Отметим и общественное значение работы. В современной России (как, кажется, и в Украине), где межнациональные отношения обострены до предела и отдельные вспышки насилия на национальной почве вот-вот грозят перерасти в массовые беспорядки, появление книги, показывающей — документально показывающей! — как выглядит вблизи Гражданская война и погромное безумие, важно далеко не только в академическом смысле.

Недостатки, конечно, всегда можно найти. Но, переходя к указанию на них, все-таки хочется подчеркнуть, что в масштабах такой работы они крайне незначительны. В археографическом предисловии сказано, что «подавляющая часть документов, включенных в сборник, сосредоточена в фондах еврейских общественных организаций», прежде всего Евобщесткома, а также ЕВОПО. В действительности же, из 364 документов в фонде ЕВОПО хранится лишь один, и то в копии, а две другие копии этого же документа хранятся в других фондах, одна из них — в фонде Евобщесткома. В числе других организаций, из фондов которых взяты публикуемые документы, назван ЦК РОКК, в то время как ни одного документа из этого фонда в сборнике нет.

Можно пожалеть, что фотографии и карты, помещенные в сборнике, не имеют легенд с указанием, откуда они позаимствованы. Отдельные вопросы имеются и к примечаниям. Когда речь в них идет о персоналиях, указывается, разумеется, фамилия, имя, отчество и годы жизни. В отдельных случаях эти данные приведены не полностью — нет, например, года смерти, или отчества, или вместо имени и отчества указаны только инициалы. Естествен вывод, что недостающих сведений не удалось обнаружить. Но в ряде случаев это вызывает удивление. Что мешало установить отчества известных украинских националистов Владимира Пантелеймоновича Оскилко и Евгения Алексеевича Коновальца, непонятно. Также по неизвестной причине не назван по имени польский пианист и композитор Игнацы Ян Падеревский. А в справке о митрополите Киевском и Галицком Владимире стоило бы, как это обычно принято, указать и его мирское имя (Василий Никифорович Богоявленский). Интересно, что во всех этих случаях приведены годы жизни и биографические данные, т. е. справочной информацией о персоне составители указателя, несомненно, располагали. Некоторые документы являются перепечатками из иноязычной прессы. Странно в этой ситуации отсутствие указания на переводчика. Также можно отметить, что для читателя было бы полезнее, если бы в легенде к документу содержалось указание не только на номер, но и на название дела, из которого он взят. А по двум документам из РГАСПИ неясно даже название фонда.

Подобные пожелания можно множить, но они не меняют существа: работа удалась, составителей — и нас всех — можно поздравить.