Александр Мелихов. Биробиджан — правда и поэзия. Нева, 2006, № 7

Александр Мелихов. Биробиджан — Земля обетованная. История одной грезы. Октябрь, 2006, № 12

В современной социологической науке существуют — и конкурируют между собой — различные теории этноса. Прозаик Александр Мелихов придумал собственную теорию, компактно изложенную в виде хлесткой фразы из его раннего романа «Исповедь еврея»: «нацию создает общий запас воодушевляющего вранья». За романом последовали многочисленные публицистические статьи, развивающие все ту же мысль: основой любой нации «является некая наследуемая система коллективных фантомов, коллективных грез». По сравнению с научными, самопальная теория, разумеется, не отличается глубокой проработанностью и терминологической точностью, но у нее есть другое достоинство — она не так скучна и позволяет вести на страницах общественно-политических журналов увлекательные беседы о «национальных отношениях»… Сама по себе готовность писателя спокойно и вдумчиво обсуждать темы, вызывающие у большинства современных «либеральных» публицистов или растерянность, или истерику, весьма похвальна. Проблема рассуждений Мелихова о «национальном» в другом — это проблема внешнего, стороннего взгляда. Со стороны «коллективные грезы» выглядят слишком мелкими и убогими, чтобы быть воодушевляющими, а потому и анализ получается легковесным, и уроки истории — неубедительными.

Характерна в этом отношении биробиджанская «эпопея» Мелихова, последовавшая за его романом «Красный Сион» («За неимением лучшего певца Красного Сиона автору… пришлось самому написать книгу с таким названием…»). Перед нами подробные конспекты двух недавних книг биробиджанского краеведа с добавлением обильных цитат из статей классиков марксизма и стихов биробиджанских еврейских поэтов (в русских переводах, разумеется), плюс несколько анекдотов про Биробиджан (третьесортных, как признает сам Мелихов). Странный получается коктейль! И беда тут не только в том, что из провинциальных краеведческих книжек на страницы столичных журналов перекочевали очередные ошибки «по еврейской части», вроде сообщения, что название ИКОР расшифровывается как «Идише Колонизация Орбайтер» (на самом деле «Идише колонизацие организацие ин Ратнфарбанд» — «Организация за еврейскую колонизацию в Советском Союзе»). И не только в том, что избежать высокомерного тона по отношению к культуре «малого народа» так и не удается, а потому и «Арон Вергелис в моих глазах всегда был фигурой несколько комической», и его журнал «Советиш геймланд» — «декоративный» (для тех, кто не читает по-русски, Твардовский, вероятно, тоже был комичен, а «Новый мир» — декоративен). Главная беда — за очередными разговорами о «коллективных грезах» не видно подлинного масштаба грез.

Уникальный по мощи и быстротечности расцвет культуры на идише в начале XX века достиг своего пика в 30-е годы. Трагический разрыв между уровнем и интенсивностью творческой деятельности на идише, с одной стороны, и ясно осознаваемым творцами отсутствием преемственности и исторической перспективы, с другой, создал особый психологический фон для мечты об идишланде. Переселиться на берега Биры и Биджана подумывали многие выдающиеся деятели еврейской культуры во всех, по формуле Бергельсона, «трех центрах» ее развития — СССР, Польше и Америке. Не состоялось. Тот же Бергельсон, единственный действительно крупный еврейский писатель, громогласно объявивший о переезде на постоянное жительство в ЕАО, на практике не пробыл там и месяца. Мираж быстро рассеялся. О том, как это происходило, можно судить и по краеведческим сочинениям, и по данным советской народнохозяйственной статистики, и по примитивным патриотическим стихам «местных авторов», и даже по анекдотам. Но о масштабе грез — а значит, и о масштабе трагедии! — судить все-таки нужно по текстам и личностям иного уровня.

В заключение статьи в «Неве» Мелихов пишет: «Прощай, Биробиджан! За те месяцы, что я читал и писал о тебе, я свыкся с тобою… Так что, по крайней мере, один человек в России некоторое время будет грезить о тебе». Не очень верится в эти «грезы по Биробиджану» из петербургского далека. Да и «прощание» автора с Биробиджаном не состоялось — вскоре последовала статья в «Октябре»…