---

Черненко М. Красная звезда, желтая звезда: Кинематограф. история еврейства в России, 1919–1999. – Винница: Глобус-Пресс, 2001. – 432 с.: ил. – (Серия «Студия 1+1»). 1000 экз.

---

Действительно, еврейскую тему в советском кинематографе визуально можно изобразить в виде могендовида, вписанного в пятиконечную красную звезду, ограниченного этой звездой, зажатого, изуродованного. Книга Мирона Черненко, кандидата искусствоведения, президента Гильдии киноведов и кинокритиков России, исследует «кинематографическую историю еврейства в том виде, в каком она изображалась на экране, в сопоставлении с тем, как выглядело реальное положение вещей на разных этапах истории нашего отечества». Любители кино получили прекрасный подарок, а еврейским просветительским организациям эта книга просто необходима, как наиболее полный справочный материал для работы видеотек и видеоклубов.

По книге Черненко можно изучать, перефразируя Фета, «ряд волшебных изменений» милого еврейского лица на экране, а также ряд зловещих изменений в национальной политике коммунистического государства. В довоенном кинематографе правит бал и провозглашает агитационные догмы интернационалистическая идеология. Начинается формирование «еврейской модели» в кинематографе: изображение «горестной жизни при проклятом царском режиме» и параллельно ему — изображение «счастливой жизни в счастливой семье счастливых советских наций»; разрабатывается основной сюжетообразующий конфликт тех лет и тех лент — конфликт между классами, утверждается приоритет классовой солидарности над национальной общностью. Из кинофильмов того времени безусловными шедеврами являются «Еврейское счастье» (1926) Грановского и «Искатели счастья» (1936) Корш-Саблина. Хотя обе картины задумывались как пропагандистские произведения, но в народной памяти они останутся подлинным воплощением национального духа — благодаря гению Грановского, который «просто снимал объяснение в любви к своим предкам, своему “штетлу”, своим неунывающим персонажам, себе самому», благодаря великолепным актерским работам Соломона Михоэлса и Вениамина Зускина в роли Пини Копмана. Черненко подчеркивает: «Именно Пиня, а вовсе не стремительно ассимилируемые биробиджанские колхозники, несет в себе все генетические черты российского еврейства».

Уже во время войны, когда миллионы советских евреев методически уничтожаются гитлеровскими палачами, в государственной кинематографической политике начинают проявляться антисемитские тенденции: руководитель Комитета по делам кинематографии И.Г.Большаков отклоняет предложение Эйзенштейна утвердить на роль русской княгини в фильме «Иван Грозный» актрису Фаину Раневскую под тем предлогом, что «семитские черты у Раневской очень ярко выступают, особенно на крупных планах». Отныне еврейской теме надолго предписан второй, задний план, она сведена к эпизодам, фрагментам, частностям, либо же сознательно замалчивается. Дело будет доходить до абсурда: в кинокартине «Мать Мария», посвященной подвигу русской поэтессы Елизаветы Кузьминой-Караваевой, которая во время войны спасла сотни евреев от депортации в лагеря смерти, о евреях вообще не упоминается. Кинематографическая Мать Мария спасает не евреев, а советских военнопленных. В фильме «И всего одна жизнь», рассказывающем о деятельности великого микробиолога Льва Зильбера, — ни слова о его национальности, о тюрьме, преследованиях и клевете. И таких примеров в книге Черненко — масса.

В 1967-м запрещают и кладут на полку замечательный фильм Аскольдова «Комиссар». Наступают годы застоя — еврейские персонажи в это время появляются на киноэкране только в качестве этнического «оживляжа», вроде ювелира Либерзона из «Адъютанта его превосходительства». После Шестидневной войны экран захлестывает мутная волна «антисионистской» кинематографической продукции. Эти фильмы числились в жанре документальных, но понятно, что ни о какой объективности и речи быть не могло. Автор подробно описывает скандал, связанный с фильмом «Тайное и явное. Империализм и сионизм» (режиссер Карпов, 1973) — фильмом, настолько юдофобским, что еврей-оператор Соломон Коган отправил письмо Брежневу, где с возмущением писал, «что в фильме использованы кадры гитлеровских антисемитских картин». После исследования сценария группой солидных консультантов из АН СССР, МИД, КГБ фильм не был выпущен на экраны. Объективности ради надо добавить, что полнометражные антисемитские художественные (странное словосочетание) фильмы в стране все-таки не выпускались. А воздействие подобных фильмов на обывателя трудно переоценить. Автору этих строк довелось посмотреть в 1969 году в Южно-Сахалинске один такой фильм египетского производства. Фильм, вероятнее всего, был закуплен в рамках культурного обмена и предназначался для проката в «глубинке». Евреи были изображены физически омерзительными наркоманами, насильниками, убийцами, да еще и агентами «Моссада». В конце фильма арабский красавец расправлялся с негодяями и спасал арабскую же красавицу. Реакция зрителей была весьма однообразна: «Убивать их всех надо, как Гитлер делал». В.И.Ленин был прав в своей оценке значения кинематографического искусства…

Заключительная глава книги «Без цензуры» посвящена фильмам на еврейскую тему, вышедшим на экраны в последние (1989–1999) годы. После многолетнего запрета режиссеры стали жадно осваивать «еврейскую улицу»: «за три первых бесцензурных года на экраны вышло 88 фильмов, касавшихся еврейской проблематики». Как точно замечает Черненко, «советский экран возвращал советскому еврейству запущенные долги не просто с процентами, но с процентами сложными и сверхсложными, торопясь, захлебываясь от эмоций, азарта, страха». Оставляя за скобками вопрос о качестве всей этой кинопродукции, констатируем — к сегодняшнему дню ситуация изменилась и теперь изображением еврейской жизни на экране никого уже не удивишь. Желтая звезда окончательно освободилась от своего пятиконечного надсмотрщика.